Любой город начинается с перрона. Неважно, маленькая ли это автостанция или роскошный, «с историей», павильон железнодорожного вокзала. Именно по нему создается самое первое впечатление у приезжего.

Некогда Витебский вокзал носил название Санкт-Петербургского, затем Царскосельского, и он на данный момент старейший в России. Его торжественно открыли 11 ноября (30 октября) 1837 года, и одним из первых, кто воспользовался его услугами, стал Николай I. К сожалению, первоначальное здание не сохранилось, а то, что мы видим на фотографиях, построили в 1904 году. Но тот неуловимый столичный дух, который поселился в этих стенах, живет здесь и по сей день. Его чувствуешь буквально во всем, начиная с некогда модного «пассажа» в стиле начала XX века, который встречает прибывающих буквально при выходе на перрон.

И небываемое бывает

В конце XVII столетия разница между григорианским и юлианским календарем составляла 10 суток. Оттого день рождения Петра Великого отмечают не 30 мая, а 9 июня.

Поездку в Санкт-Петербург я задумывала давно, подгадывая на отпуск и подходящую погоду. И так получилось, что поездка выпала на 7 июня. Как раз в канун того дня, когда в городе на Неве готовились отмечать 352-ю годовщину его основателя. К тому же, здесь проходил Петербургский Международный экономический форум, и баннерами, так или иначе посвященными Петру I, были увешаны главные улицы и даже мосты.

Собственно, девиз «И небываемое бывает» всего на несколько дней моложе самого Петербурга. В конце мая 1703 года одно за другим произошли два события: основание города-крепости в устье Невы и абордаж двух шведских кораблей, «Гедан» и «Астрильд», капитаны которых еще не знали, что крепость Ниеншанц уже захвачена русскими войсками. В тумане шведы не разглядели другой флаг над бастионами и беспечно бросили якоря. Петр не упустил возможность заполучить два вооруженных корабля и отдал приказ брать их на абордаж. При этом у России тогда военного флота как такового еще не было – галеры не в счет. Но даже их Петр Алексеевич сумел превратить в грозное оружие.

Так что история Петербурга началась с двух славных побед. Сначала шведы, уже знавшие о падении Нотебурга, предпочли сдать Ниеншанц, а затем потеряли два корабля.

Город на воде

Однако «И небываемое бывает» можно счесть девизом самого Петербурга. Ведь город вырос там, где не рискнули строить дома и селиться даже такие суровые люди, как шведы. Петров «парадиз» представлял собой строения, стоявшие едва ли не на уровне уреза воды. И вплоть до 2011 года, когда достроили уникальный комплекс защитных сооружений, город постоянно страдал от наводнений. Первое случилось уже в год его основания, а в 1708 году со свойственной ему педантичностью Петр в письме к Меншикову обозначил высоту, на которую поднялась Нева: «Третьего дни ветром вест-зюйд-вест такую воду нагнало, какой, сказывают, не бывало. У меня в хоромах было сверху пола 21 дюйм, а по городу и на другой стороне по улице свободно ездили на лодках. Однако же недолго держалась, менее трех часов. И зело было утешно смотреть, что люди по кровлям и по деревьям, будто во время потопа, сидели… Вода хотя и зело велика была, беды большой не сделала».

В память о самых больших наводнениях в Петропавловской крепости были установлены таблички с указанием их высоты.

Так, в 1777 году вода поднялась на 321 сантиметр. Рекорд поставило наводнение 1824 года, достигнув отметки 421 сантиметр. Ровно сто лет спустя, в 1924 году, вода не дотянула до нег «всего лишь» 41 сантиметр, став вторым. А старшее поколение ленинградцев наверняка вспомнит 15 октября 1955 года, когда Нева вышла из берегов и затопила прибрежные участки города почти трехметровой нагонной волной.

Даже современные гидротехнические сооружения не гарантируют полной защиты Петербурга от подъема воды. Однако сила наводнений уже не та: самое мощное из них, случившееся в год пуска системы – в 2011-м – в самой пиковой фазе едва достигло 2 метров, и то не везде. Так что человек, вооруженный технологиями, сумел накинуть узду на водную стихию. Укротили ли ее до конца? Неизвестно, ведь, согласно расчетам ученых, максимальная высота волны в Невской губе может достигать уровня свыше 5 метров.

Вызов Версалю

Мало кто знает, что знаменитые фонтаны Петергофа, такие, как «Самсон», были выстроены для того, чтобы этот дворцовый комплекс «заткнул за пояс» сам Версаль, считавшийся образцом для подражания. Его архитектора мы больше знаем как полководца времен Анны Иоанновны, но это факт: свою долгую и яркую карьеру в России Бурхард Христофор Миних начинал со строительства Петергофа.

Первоначально Петр I собирался построить новый дворец в Стрельне, однако рельеф местности там таков, что для устроения фонтанов пришлось бы строить дамбы на близлежащих речках, что повлекло бы за собой затопление значительных площадей земли окрест. Изучив побережье Финского залива, Миних пришел к выводу, что именно Петергоф – идеальное место для дворцово-паркового комплекса с фонтанами. Именно там можно было разместить царские резиденции как на уступе обрывистого берега, так и близ воды, а вода в каскад будет поступать самотеком. Так и получилось. В отличие от Версаля, фонтаны Петергофа могут действовать без насосов и постоянно, тогда как в парке у дворца французских королей водные украшения включали вручную, вдоль маршрута, по которому гулял Людовик XIV, а лишние перекрывали, так как мощности насосов не хватало на весь комплекс.

Здесь нет ни одного квадратного сантиметра асфальта, дорожки, как и в XVIII столетии, от самых ворот посыпаны гравием. Дворцы содержатся в прекрасном «музейном» состоянии, вот только гуляют здесь не придворные, а множество туристов.

Архитектурная симфония

Не так уж часто в мире бывает, чтобы было точно известно имя основателя города. Часто им выступает мифологический персонаж, но в отношении Санкт-Петербурга все кристально ясно. И отпечаток личности Петра Великого виден буквально во всем, даже в суперсовременных зданиях Лахта-центра, который виден даже с другой стороны Невской губы – из Петергофа.

Прах основателя покоится в историческом центре города – на Заячьем острове, в Петропавловском соборе.

Когда Петр I умер в январе 1725 года, это сооружение было еще деревянным. Но шли годы, и Петербург постепенно одевался в камень, сталь и стекло. Замысел первого российского императора и сейчас сквозит в планировке улиц, убранстве зданий и памятников. Он и в малахитовых колоннах Исаакиевского собора, упомянутых в сказаниях Бажова, и в отделанной хрустальными панелями станции метро «Автово», и в Александрийском столпе, и в ростральных колоннах, и в гранитных львах и сфинксах каменной набережной, и в ботике Петра, хранящемся в Ботном доме Петропавловской крепости. И даже колоссальные защитные сооружения, о которых в начале XVIII столетия и мечтать не могли, тоже имеет свой аккорд в симфонии Петербурга.

Этот город многие критикуют: мол, стоит на болоте, и так далее. Но судя по той лютой ненависти, с которой из века в век враги России пытались его разрушить, построен он именно там, где надо. Первая атака на Петербург была предприняла еще в 1705 году шведами. Потерпев поражение, они попытались проделать это с новыми силами в 1708 году, с тем же результатом. Имена полковника Толбухина и фельдмаршала Апраксина, защищавших город, с тех пор навсегда вошли в летопись «северной Пальмиры». А те, кто отстоял Ленинград во время Великой Отечественной, оказались их достойными наследниками.

Елена Спесивцева