Ежегодно 4 ноября в России отмечается праздник, корни которого уходят в самое начало XVII столетия. В те бурные и тяжелые годы, которые завершили Смутное время и дали отсчет той России, которая просуществовала фактически до 1917 года – царству, а затем и империи. И есть в Москве место, которое, словно узкое горлышко сосудов песочных часов, объединяет прошлое и настоящее.

Соборная площадь в московском Кремле названа так оттого, что на ней стоят три величественных старинных собора – Успенский, Архангельский и Благовещенский.

Последний, основанный еще в XIII столетии, с XIV века служил, в том числе, усыпальницей для видных представителей русской церкви. И здесь нужно обязательно отметить, что могилы внутри церкви вполне в духе той эпохи: иерархи желали быть упокоенными как можно ближе к Богу, они заранее готовились к Судному дню, чтобы в нужный момент оказаться в первых рядах. Такое практиковали и в Европе, и в России. Потому кремлевские соборы представляют собой не только архитектурные сооружения с великолепными росписями по стенам, внутреннему куполу и колоннам, но и некрополь церковной элиты. Это – старейший собор Кремля.

Успенский собор некогда был главной церковью династии Романовых, но его история началась раньше – в годы правления Ивана Третьего. Его построил архитектор Аристотель Фиораванти. Здесь русские государи венчались на царство, вступали в брак, присутствовали при торжественных богослужениях. Здесь же захоронены патриархи.

В Архангельском соборе – могилы князей, полководцев, царей, царевичей и одного императора. Самое старое захоронение принадлежит Ивану Первому, прозванному Калитой – «Кошельком» – за «собирание земель». А последним представителем правящей династии, кто нашел свой покой в стенах собора, стал малолетний император Петр Второй, умерший в 15 лет от тяжелой болезни.

Я не стала фотографировать гробницы – из этических соображений. Сейчас они скрыты под стеклом и металлическими крышками с именами усопших и датами погребения, но все равно не стоит лишний раз тревожить вечный сон тех, кто здесь похоронен. Это самые разные люди – от славного Дмитрия Донского до Василия Шуйского, ставшего синонимом национального позора России. История уже дала оценку деяниям каждого из них, но память об их земной жизни хранится именно здесь, где они нашли свое последнее пристанище.

А тот, кто превратил царство в империю, был похоронен в новой столице – Санкт-Петербурге, словно показывая еще один открытый путь для страны – морской. Потомки воспользовались этой возможностью далеко не в полной мере. Лишь в 1918 году Совнарком во главе с Владимиром Лениным вернул столицу в Москву. Лидеры СССР продолжили традицию захоронений в знаковых местах, однако выбрали для этого не соборы, а место близ стены Кремля.

Люксовый предмет из Тулы

Если вы хотите лучше понять XVII век, посмотрите на Патриаршие палаты. Ибо самой яркой личностью здесь был патриарх Никон, тот самый, который провел реформу русской церкви. Если бы на троне в то время был менее стойкий государь, чем Алексей Михайлович, то вероятно в нашей стране могла бы появиться иерократия по примеру католического Рима. Однако царь с таким предложением патриарха не смирился и отправил того в ссылку.

Но выставленные сегодня в Патриарших палатах образцы убранства помещений и парадных одеяний патриарха дают прекрасное представление о быте тогдашней элиты, как церковной, так и светской. Головной убор Никона и его посох богато украшены жемчугом и драгоценными камнями. Золотые оклады богослужебных книг тоже инкрустированы и даже по современным меркам являются высокохудожественными. Однако здесь же, в соседних витринах, выставлена коллекция драгоценных часов. В те годы хронометры сами по себе были дорогой редкостью, потому их обрамляли в золото и серебро и придавали самые разнообразные формы. Чего стоят часы в виде повозки, запряженной слоном и с гротескно толстым пассажиром. Или часы в виде всадника в чалме и восточных одеждах.

Буквально рядом с «часовой» витриной, стоит неприметное кресло. «Неприметным» его можно назвать только после сверкающей коллекции слева и справа. А так – это кресло из литого ажурного металла с золочением и с тонким кожаным сидением. Табличка у экспоната гласит: «Тула, середина XVIII в. Металл, кожа; литье, золочение».

Стоит отметить, что кресло – это только для царя, членов его семейства и патриарха. Всем прочим полагались стулья. Так что подобный предмет мебели из Тулы предназначался лишь для самых почетных гостей Патриарших палат. Ведь после смерти патриарха Адриана Петр Первый сначала поставил местоблюстителя, епископа Рязанского Стефана, а затем организовал Святейший Синод, вплоть до 1918 года ставший коллективным заместителем главы церкви.

Мебель XVII века нас бы шокировала: очень массивная, очень тёмная, резная. К примеру, сложно представить, как такой тяжелый деревянный шкаф с толстыми дверцами заносили по лестнице, чтобы разместить в покоях патриарха. Но ведь так здесь и жили. А кабинет главы церкви с нашей точки зрения был обставлен весьма просто. Здесь не было роскоши, выносимой на публику во время богослужений, когда иерархи надевали на себя богато расшитые одеяния. Чистой воды рабочая обстановка.

Из забавного стоит отметить выставленные под стеклом женские туфли XVII века. Высота каблука не удивляет, но форма колодки – да, она весьма странная на наш взгляд. Можно только посочувствовать высокопоставленной русской даме тех времен, которая была вынуждена ходить буквально на кончиках пальцев ног.

Каменный город

Тульский кремль, по преданию, на год старше московского. Но факты говорят об обратном: крепость здесь была заложена в 1507 году по приказу Василия Третьего, для защиты Москвы от татарских набегов. А в 1514 году внутри деревянных стен заложили каменный кремль, который достроили через 6 лет.

В 1552 году новая крепость выдержала осаду крымского хана Девлет-Гирея. Когда из Коломны подошли русские войска, хан с остатками войска бежал. Его настигли там, где некогда стояла столица вятичей – Дедилов – и разбили наголову. В память о том сражении было велено Дедилов городок возродить и церковь в честь святой Параскевы возвести.

Казалось бы, что общего у Тульского кремля и исторической Соборной площади в Москве? А общее у них одно: история.

Смута затронула тогда всю Русь без исключения. В 1605 году в Туле объявили о приближении «царевича Димитрия» – Лжедмитрия Первого – и туда стали съезжаться желающие тому присягнуть. Два года спустя здесь засел Иван Болотников с войском, и Василию Шуйскому пришлось прибегнуть к хитрости. Инициатива одного боярского сына перекрыть Упу плотиной из мешков с землей оказалась действенной, поднявшаяся вода затопила подвалы кремля с припасами и осажденные сдались. Так завершилось восстание Ивана Болотникова.

Выше было упомянуто, что Василий Шуйский все-таки нашел свой последний покой в Архангельском соборе. Последний Рюрикович умер в Польше в статусе пленника, притом даже не почетного, и его останки были перевезены в Москву лишь в 1635 году. Романовы были родственниками Шуйских по женской линии, и Михаил Федорович решил все-таки упокоить бывшего царя в этом государевом некрополе.

Да, нашу общую историю писали своими жизнями не только герои, но и посредственные личности, и откровенные неудачники. Но всех их примирили стены соборов, где они похоронены – в ожидании Страшного суда. Но кто бы они ни были, сегодняшняя Россия – плод их действий, удачных и неудачных.

Посмотрите на помещения древних соборов. Они – суть отражение духовного мира наших предков. Тесные, но вытянутые ввысь, к свету, эти стены словно показывают, как ограничен был кругозор тех людей, но они стремились душою ввысь, к Богу. И кто знает, о чем думал Василий Шуйский, умиравший на чужбине? Вспоминал ли он великолепные росписи соборов Москвы или каменные стены Тулы? Мы этого не знаем.

Но Москва стоит по сей день, и Тула стоит. И наша с вами задача – сохранить все это для следующих поколений.

Елена Спесивцева