Где-то далеко от Донского, но примерно в те самые дни, когда в ноябре 1941 года шли ожесточенные бои за наш город, прозвучали ставшие бессмертными слова: «Велика Россия, а отступать некуда: позади Москва».

Тогда решалась судьба нашей страны, всего народа. Гудериан рвался к столице, путь его панцердивизий пролегал через шахтерские города и поселки Мосбасса. «Быстроходный Гейнц» не рассчитывал на серьезное сопротивление: части Красной армии, державшие оборону на этом рубеже, были измотаны и обескровлены. Немцы выслали вперед мотопехоту, чтобы спокойно занять позиции в Узловой, Донском и готовиться к дальнейшему продвижению. Но из военно-транспортных железнодорожных составов уже выгружались суровые сибиряки, едва ли не прямо с колес вступавшие в бой… Легкой прогулки у немцев не получилось.

Трагедии и подвиг

За 83 года, прошедшие с тех пор, много было сказано и написано об обороне Донского. Есть мемуары Гайка Оганесовича Мартиросяна, воспоминания бойцов, мирных жителей. Но время от времени всплывают малоизвестные или вовсе неизвестные факты, которые лишний раз подчеркивают героизм красноармейцев, державших здесь оборону. Есть энтузиасты, которые не останавливаются на достигнутом, продолжая собирать свидетельства, записи, фотографии. А кое-кто из поколения в поколение хранит воспоминания родных, переживших бои за город, его оккупацию немцами и сражение за освобождение Донского.

Сотник донского казачьего войска станицы Ширинской Дмитрий Ивин – дончанин. История родного города была ему интересна еще со школьных лет, и он при любой возможности старался пополнить багаж знаний.

– Стоило начать читать литературу по этой тематике, как стали вскрываться интересные факты, биографии бойцов, события, – рассказал он. – К примеру, в 330-й Тульской стрелковой дивизии, которая освобождала поселок 13-й километр, Хмелевку, Иван-Озеро, Сталиногорск, действительно было много туляков. В книге, посвященной истории этого воинского формирования, зафиксированы такие факты: бойцы говорили товарищам и командирам, что здесь находятся их дома и семьи. Упомянуто о встречах красноармейцев с женами и детьми.

Свое боевое крещение 330-я стрелковая дивизия приняла в Михайлове – последнем рубеже, дальше которого немцы не прошли. Это было то самое контрнаступление под Москвой. Именно тогда советское командование вынудило немцев принимать бои без особой передышки, без подготовленных к длительным сражениям укреплений. Но то шел первый наш победный декабрь 1941 года. Ему предшествовали тяжелые бои не только за Донской, но и за весь промышленно-транспортный узел – Сталиногорск, Узловую, Кимовск, Спасское. Были и недели оккупации, во время которых немцы успели оставить о себе страшную память. Они ведь не знали, что их так быстро «попросят» отсюда, и с первых же дней принимались насаждать свой орднунг… И от каждого этапа – обороны, оккупации, контрнаступления и освобождения – остались документы, фотографии, воспоминания.

– Многие знают о том, что 239-я стрелковая дивизия Мартиросяна защищала Донской, но мало кому известно, что они в одиночку целую неделю сдерживали наступление 2 мотострелковых, 1 танковой и 1 пехотной дивизии Гудериана, – рассказал Дмитрий Ивин. – И только когда немцам удалось вклиниться на флангах и возникла прямая угроза окружения, полковник Мартиросян приказал прорываться в сторону Рязанской области.

Штаб 239-й стрелковой дивизии в тот момент находился на Урванке, и немцы даже предприняли прорыв бронетехникой, чтобы его уничтожить, но атака захлебнулась. Из-под Руднева подошли два отряда конников генерала Доватора и принялись забрасывать немецкие танки бутылками с зажигательной смесью прямо с седел. А далее настало время трагического героизма: ночью основные силы вышли из Сталиногорска, но часть бойцов остались – прикрывать их отход и имитировать наличие дивизии в городе. Они знали, что никто из них не доживет до рассвета, но все же начали свой последний бой.

Прорыв стрелков из готового захлопнуться кольца окружения стал одной из легенд Великой Отечественной войны.

Как рассказал далее Дмитрий Ивин, который собирал факты, касавшиеся этого события, в первую очередь Мартиросян приказал бойцам закопать в Ширинском лесу артиллерийские орудия и бое-
комплект к ним. Такой обоз сильно замедлял продвижение, а на счету была каждая лишняя минута. Далее путь пролег через Спасское, где красноармейцы, которых никто там не ждал, с ходу атаковали и уничтожили до 400 человек личного состава немецкого батальона, успевшего зайти в населенный пункт. При этом они захватили приличное количество вражеской техники, на которой продолжили отход – с боями. К сожалению, одна из машин с ранеными попала под огонь противника. Немцы сумели захватить всех, кто в ней находился, и подвергли их нечеловеческим пыткам.

– Был там один солдат с оторванными руками, так они пытали его с особой жестокостью, – отметил Дмитрий Ивин. – Возможно, хотели выбить из него какую-то информацию, но так ничего и не добились. Расстреляли. В Пустошах за Спасским сейчас стоит памятная стела – всем этим бойцам и девочке-санинструктору, которая ехала с ними в машине.

Переиграли тактически

Отступая с боями, бойцы 239-й стрелковой дивизии теряли товарищей. Однако они и сами смогли крайне неприятно удивить самого Гудериана.

– Был такой эпизод: стрелки шли двумя колоннами. В районе Ново-Яковлевки уже стояли немцы, необходимо было прорываться, – продолжал рассказ Дмитрий. – Произошел бой, скоротечный, но весьма жесткий. Несколько лет назад тульские поисковики во главе с Сергеем Дудко подняли там останки 62 красноармейцев. А когда 239-я стрелковая дивизия уже прорвалась на восток, в деревню примчался Гудериан, который просто не поверил, что немецкий заслон не проспал прорыв советских частей. Разговор с офицерами, по свидетельствам очевидцев, происходил на сильно повышенных тонах.

«Быстроходный Гейнц» был неправ: немцы видели, что на прорыв идут советские части, и приготовились к обороне.

Тела погибших захватчиков оказались полностью обмундированы, рядом лежало снаряженное оружие. Однако на прорыв шла пусть потрепанная, но дивизия, оснащенная трофейной техникой, и сдержать ее обычным пехотинцам просто не удалось. Только сопоставив все факты, Гудериан успокоился и снял со своих офицеров обвинение в халатности.

Он думал, что история с прорывом окончена, остается только закрепиться и готовиться к атаке на Москву. Генерал еще не знал, что две с лишним недели спустя ему, до сих пор не знавшему поражений, придется бежать, бросая технику и боеприпасы. Ведь Гудериан не ведал и того, что Тула, на падении которой строился весь расчет операции «Тайфун», устоит, а с востока уже подходят эшелоны со свежими сибирскими дивизиями.

Знаменитого немецкого генерала переиграл простой советский полковник.

Продолжение следует.

Елена Спесивцева